— Вот ваш экстрасенс, — указал он на Варвару, — а всех посторонних я прошу отсюда выйти. Здесь вам не цирк!

— Но эксклюзивный репортаж! — взвизгнула Заимова. — Его ждет весь город, мне выделено под него эфирное время…

— Весь город сейчас мальчика ищет, а не репортаж ваш ждет, — отрезал Александр Сергеевич.

— Да пусть остаются, — махнула ручкой Варька, — только без своих прожекторов. И пускай отойдут подальше. Лева, чего застыл? Я же тебе сказала, уйди оттуда и аппаратуру свою забери. Не зли! Мне сейчас работать, а ты мне сосредоточиться не даешь.

— Молодой человек, вы слышали? — строго спросил осветителя майор.

— Лева! — замахала руками репортерша. — Уйди оттуда.

Губастый парень флегматично пожал плечами и оттащил свои прожектора к прихожей.

Майор окинул взглядом намалеванный племяшкой райский сад, глянул на меня в упор через глаза змея, чему-то усмехнулся и повернулся к Варьке:

— Ну-с, госпожа ясновидящая, слово за вами.

— Начинай! — азартно зашептала Нелли оператору.

— Даю прямой эфир.

Я на их возню не реагировал, пытаясь настроиться на ауру Валентины Федоровны, но ничего не получалось. Черт! Ну не работает мой дар вот так вот, по заказу! Кажется, попали.

— Сразу хочу сказать, что дар у меня появился совсем недавно, — обратилась Варя к матери пропавшего ребенка, — по фотографиям я раньше не работала, так что не знаю, что из этого выйдет.

— Да мне бы хоть чего-нибудь узнать. Главное, жив он или нет? — Женщина протянула Варьке фотографию. — Милая, ты уж попробуй, а?

Чижик взяла фотографию, мельком взглянула на изображение пропавшего ребенка и начала водить над ней ладошкой, старательно делая вид, что считывает с нее ауру.

— Ты еще в бубен постучи, — разозлился я. — А ну кончай камлать и подтащи мне фотографию поближе! Как я работать буду, клуша?

— А вот за клушу ответишь, — прошипела Варька, со злости не сообразив, что сказала это вслух.

— Ты что, совсем уже ку-ку?

— Ой… не обращайте внимания, — поспешила успокоить окружающих девчонка, — это у меня мантра такая. Сосредоточиться помогает.

Варька поднялась со своего места и, таинственно бормоча что-то себе под нос, побрела к райскому саду советоваться со змеем.

— Так… так… встань чуть-чуть боком. Карточку повыше. Отлично. Вот теперь она в кадре целиком. Так и замри. Делай вид, что изучаешь фотку.

Простодушное, по-детски наивное лицо. Лопоухий мальчишка, смотревший на меня с фотографии, чем-то сразу тронул мое сердце, и одна только мысль, что он стал жертвой какого-нибудь отморозка, подняла из глубины души такой бурный всплеск бешеной злобы и ненависти, что на мгновение аж в глазах потемнело. Я мысленно потянулся к изображению парнишки, и отклик пришел сразу. Перед глазами замелькали неясные контуры, и я чисто инстинктивно понял, что достаточно закрыть глаза…

Картинка перед моим мысленным взором сразу стала четкой, заиграла красками и набрала глубину. Мальчишка был жив. Измученный, усталый, он мирно спал на топчане, накрывшись какой-то серой дерюгой. Так, где это он? Сарай? Я мысленно взмыл вверх и с высоты орлиного полета оценил обстановку.

— Чувствую его. Вижу. Почти всю ночь плутал по лесу, — забормотал я, и Варька начала озвучивать мои видения. — К утру наткнулся на сарай… Откуда в лесу сарай, не знаю, но мальчик сейчас там. Голодный. Сильно устал. Напился из ручья. Там рядом с сараем есть ручей, он в озеро впадает. Спит на топчане. Укрыт дерюгой.

— Живой? — заплакала мамаша.

— Конечно, живой, — успокоила ее Варька. — Говорю же — в сарае спит!

— В охотничьей заимке, — поправил ее майор. — Печка в ней есть?

— Есть.

— Отлично. Еще какие-нибудь подробности? Мне нужны дополнительные данные по местности.

— Да какие там данные? Тайга, она и есть тайга. Одни деревья вокруг. Хотя нет. Не везде. Перед заимкой площадка чистая такая. Сплошь трава и мелкие кусты. Ну… ручей вот в озеро впадает. Заимка метрах в ста от него. А вот с другой стороны озера… да, точно. Где-то в километре от заимки болото начинается. А за озером какая-то скала…

— Ясно! Знаю это место. — Майор схватился за мобильник. — Павел Валерьевич, есть координаты. Поднимай вертолет МЧС и к охотничьей заимке в Кедровой Пади. Там прямо перед ней площадка подходящая есть. Вертолет сядет. Пацан сейчас там. Спит сном праведника… вы не поверите. Данные от экстрасенса… ну да, той самой… вот и проверим заодно, на что она способна.

Я с облегчением откинулся на спинку стула. Внутреннее чутье, которое меня в последнее время редко подводило, говорило, что с малышом теперь все будет хорошо. И ни в какое болото он не полезет, и будет мирно спать до тех пор, пока его не разбудит рев вертолетного двигателя.

— Господи, дочка! До конца жизни на тебя молиться буду! — со слезами на глазах воскликнула Валентина Федоровна.

— На нее не стоит, — хмыкнул майор. — Лучше за нее молитесь. Что с ним случилось? — требовательно спросил он у племяшки. — Как мальчик туда попал?

Издеваешься? А я откуда знаю? Эту мысль я поспешил озвучить Варьке и с удовольствием приготовился смотреть на реакцию майора, но, вместо того чтобы ретранслировать мой пассаж в сторону своего дядьки, она молча хлопала глазами.

— Ну чего молчишь? — рассердился я. — Чирикни хоть что-нибудь… или, на худой конец, прокудахтай.

Моя золотая поерзала на стуле, украдкой кинула взгляд на змея (то есть на меня) и прочирикала. Лучше бы молчала! То, что связь пропала, я понял сразу, как только она начала вещать.

— Он стал свидетелем большого преступления, — мрачно заявила Варька, — за ним гнались…

— Только не скажи «большие дяди»! — простонал я в уже бессмысленный в данной ситуации микрофон.

Кажется, я понял, что произошло. Батарейку из радионаушника с момента создания ни разу не вытаскивали, и она даже в режиме ожидания умудрилась разрядиться. Хорошо хоть заряда на несколько минут активного приема хватило.

— …бандиты. Но он сумел от них сбежать в тайгу, а так как дело было к ночи, заблудился.

— Что за преступление? — Распираемая журналистским рвением Нелли Заимова ринулась вперед, вытянув перед собой микрофон так, словно норовила воткнуть его Чижику прямо в глотку.

— Ограбление? Убийство? — потребовал уточнения майор, спокойно глядя на племянницу.

— Насчет ограбления не знаю, но если вы не уберете от меня эту ненормальную, то убийство точно будет… — посулила Варька.

* * *

Слава Чижика росла не по дням, а по часам. Возвращение спасенного малыша тоже давали в прямом эфире. Больше всего зрителям понравился незатейливый юмор доморощенной колдуньи, когда нашли преступников. «Большие дяди» (одному девять, другому десять лет), размазывая сопли и слезы, перед объективами телекамер каялись в своих грехах. Все рассказали: и как в войнушку играли, и как в пылу охоты за партизаном загнали его в лес так далеко, что сами с трудом оттуда выбрались. А когда наутро выяснилось, что партизан не вернулся из тайги, жуткое видение отцовских ремней, которые пройдутся по их попам, сразу превратило вчерашних «фашистов» в партизан. Молчали они долго и упорно. До самого конца, пока спасенный Ванька их не сдал.